10 362 просмотров. Последнее обновление: 07.09.2019
Содержание
Роль случайности
Главный недостаток планирования в его хрупкости.
Можно привести в пример шахматистов: даже сильные игроки вряд ли считают на десять ходов вперед. Слишком велика неопределенность. Как правило, «играют по позиции». Делают ход, очевидно улучшающий расстановку своих фигур. Скажем, занимают ладьей открытую вертикаль, или конем центр. Здесь не надо ничего считать и сильно загадывать наперед, максимум на ход-два. Это не проектное мышление. Мыслить на двадцатом ходу, какую позицию вы хотите получить к сороковому ходу для человека невозможно. Да и не нужно, чтобы выиграть партию. Просто ставьте ладью на линию d, как делали поколения шахматистов в схожих условиях.
Но часто фраза «я имею жизненный план» подразумевает на двадцатом ходу заглядывание в сороковой. Замените слова «ход» на «год», и будет красивый план. Только, к сожалению, невозможный. Год в жизни таит намного больше неопределенности, чем ход в шахматах. Вся неопределенность на доске, возникающая за один ход – конечна и легко вычислима (но дальше она быстро накопится!). У противника не так много вариантов. Положим, всего пятьдесят ходов, возможных по правилам. Но если противник не идиот, он видит, что сорок из них – плохие. Остается десять. А если он профессионал, то будет выбирать только из двух-трех. Вот и вся неопределенность, со своей стороны вы можете внести не больше.
А теперь представьте, что за доской напротив вас – весь мир. Мягко скажем, там не пятьдесят возможных ходов. И ваш напарник не будет отсекать идиотские варианты, его они вполне устроят.
Люди не планируют на двадцать ходов вперед, видя бессмысленность этого занятия. Но на двадцать лет вперед – обычно готовы. Вы не находите это странным?
Но кажется, жизнь еще жестче. Жизнь не просто богаче вариантами, чем игра на 32 фигуры и 64 клетки. Это игра принципиально другого типа.
Отдельные идеалисты могут думать, что наше существование это шахматы с продуманными ходами, стратегиями, с итогом «побеждает сильнейший». Реалисты всё-таки ближе к тому, что это игра в карты, то есть карта может идти, а может и не идти. Человек, которого только научили какой-то шибко азартной игре, может выиграть первую же партию у учителя. Но есть подозрение, что это квиддич, самая дурацкая из всех игр.
В книгах о Гарри Поттере этой игрой на волшебных метлах увлечено всё его учебное заведение. Что-то вроде баскетбола с закидыванием мяча в кольцо, только надо летать. При этом два игрока от каждой команды, ловцы, не гоняются за мячом, а ловят снитч – маленький сам-себе порхающий шарик. Каждый мяч в кольцо противника дает 10 очков, поимка снитча дает сразу 150. Игра идет до тех пор, пока не поймается этот снитч. Обычно мало какая команда успевает набрать на 150 очков больше, чтобы всё не решала поимка снитча. Его могут поймать в начале игры, могут летать до ночи, но обычно разница очков всегда меньше 150, так что вся команда занята ерундой, кроме единственного, кто ловит снитч. Представьте, что в баскетболе все кидают в кольцо за 2 и 3 очка, но два игрока при этом гоняют шайбу, игра до первой забитой шайбы, гол дает сразу 30 очков, а лучше 100. Понятно, что все баскетболисты могут отправиться на трибуны и оттуда болеть за своего хоккеиста. Вот квиддич – тоже самое. Удивительно, что волшебный мир столетиями был увлечен столь абсурдной игрой.
Но у них есть выбор, в квиддич можно и не играть. Мы же с рождения обречены на что-то подобное. Упорно закидываем мячи в кольцо, уверенно лидируем со счетом 100:50, а где-то порхает снитч, и наша погибель ловит его первой. Или мы можем жестоко проигрывать по очкам, но наш ловец первым ловит маленький золотистый шарик, и игра сделана.
Вот, предположим, человек поступает в вуз в своем регионе, далее идет куда-то на стажировку, составляет портфолио, делает карьеру, всё идет постепенно, вот зарплата 20 тысяч рублей, 30, 50, 100, вот кризис, его увольняют, зарплата снова средняя по стране. Вот он прокачивает скиллы, проходит тренинг, знакомится с нужными людьми, вот зарплата снова растет. Так прошли, например, 17 лет стратегической позиционной борьбы, а потом человек посылает всё к черту, затевает какой-то неожиданный бизнес и за первый год делает прибыль 20 миллионов, больше, чем за всю жизнь до того. Выясняется, что всё было ерундой и стоило сразу заняться снитчем.
История не только про работу. Заменим слово «карьера» на слова «личная жизнь», и легко представим тот же сюжет.
Кстати, снитч можем поймать не мы. Та же самая история, но в 35 лет наш герой садится на героин. Да черт возьми, просто диагноз – рак. И вся позиционная борьба, всё соревнование по очкам сразу кажется странными и нелепыми. Можно обойтись без экстремизма, пусть не героин, пусть наш герой не пробовал в этой жизни ничего страшнее гашиша, и нет никакого рака, но и без того – главный доход и расход в жизни приносят пойманные и упущенные снитчи, а не повседневные мячи в повседневные кольца. Одна встреча, которая стоит сотни встреч до того. Одно решение, которое важнее, чем все решения, принятые в последние годы. То есть вдруг начнется игра, исход по которой важнее, чем всё, что игралось годами. Лучше проиграть всё, что было до того, но выиграть один раз сейчас. Или наоборот, все бывшие победы меркнут перед нынешним поражением.
Давайте сформулируем.
Главное в жизни часто следствие маловероятных событий — раз. Зачастую их нельзя получать алгоритмически – два.
Мало того, что наша жизнь производная от смешного снитча. Его поимка отчасти зависит от того, что мы делаем. Вопрос, насколько она, кроме этого, зависит от случайности? Увы.
Роль случайности в нашей жизни больше, чем кажется.
Следующие вопросы – насколько все запущено и можно ли как-то улучшить шансы в такой игре?
Теория вероятности в реальной жизни
Мы остановились на том, что случайности в жизни – больше, чем кажется. Насколько и каким образом?
Дальше будет немного математики. Впрочем, несложной, без формул и интуитивно понятной. Для знакомых с теорией вероятности, матстатистикой — ничего нового. Впрочем, новыми могут оказаться выводы.
На больших статистических массивах работают закономерности. Если взять десять тысяч людей-политиков и десять тысяч людей-неполитиков, и корректно работать с регрессионным анализом, можно понять, какие свойства людей лучше соответствуют результату «успешный политик». Проблемы будут на уровни единичного экземпляра. Положим, некто стал президентом некой страны. Почти наверняка наш некто соответствует результату «стать президентом» лучше, чем средний гражданин государства. Но на пост президента претендует не средние граждане, давайте возьмем выборку из 1%, которые по своим свойствам больше среднего гражданина подходят к этой истории, и посмотрим на нашего избранника. Насколько его результат обусловлен его свойствами, и насколько случаен?
А что будет статистической выборкой? Можно ли о ней вообще говорить? Предположим, что у каждого кандидата сто тысяч испытаний с примерно одинаковым весом, от их прохождения и зависит результат «становление президентом». Тогда наверняка президентом станет тот, кто обязан этому своим свойствам, «достойнейший». Не в смысле, что самый хороший человек, а в смысле, что роль случайности будет меньше, чем роль его качеств. Если, скажем, свойства некой Вселенной таковы, что правителем там обычно становится самый косматый, высокий и подлый, то наш лидер будет сильным образцом косматости и подлости, и рост его будет выше среднего – всё «по справедливости».
Кстати, не факт, что это будет самый косматый и высокий, но эти качества будут сильно проявлены и будут явно обуславливать успех. Также на ста тысячах равновесных испытаний успех писателя будет обусловлен тем, что он написал, а не тем, что сцепились обстоятельства. Для художника будет важно, что он нарисовал, а для выживаемости солдата станут важны его солдатские качества. О сильной корреляции между «внутренними качествами» и «успехом» позволила бы говорить достаточно большая выборка испытаний.
Оговоримся: гигантская выборка нужна, если нет лабораторно чистого опыта, где можно говорить о явном детерминизме. Чтобы понять, кто сильнее из двух армрестлеров и двух шахматистов, хватит нескольких поединков, иногда одного. Но мы понимаем, что когда борются на руках, или совершают ходы в пошаговом квесте с жесткими формальными правилами, то находятся в области, где заведомо меньше случайность и не так сильно свистят снитчи. Чего нельзя сказать про присуждение художественных премий или, скажем, счастье в любви. Здесь, чтобы исключить фактор случайности, нужна большая выборка попыток, вопрос, насколько большая.
В реальной жизни, где роль случайности велика, люди обычно недооценивают масштаб нужной выборки.
Как случайность становится закономерностью, прекрасно показывает технология соцопроса. Если нужно узнать, какой процент горожан города Гадюкинска поддерживает его мэра, бесполезно спрашивать одного прохожего. Его ответ не даст вообще ничего, но достаточное число опрошенных даст нам очень точную картину. Возьмем пример из книги Леонарда Млодинова «(Не)совершенная случайность», немного перефразировав. Допустим, в Гадюкинске мэра поддерживает ровно 60% населения. Сколько человек надо опросить, чтобы результат попал в нишу от 58% до 62% с вероятностью 99,9%? Математик, знакомый с теорией вероятности, назовет точную цифру – 25.5 тысячи человек. Правда, в Гадюкинске может вообще не проживать столько народу… Ладно, пусть нас устроит меньшая точность: с вероятностью 95% не ошибиться более чем на 2%. Сколько надо опросить? Задача уже становится проще, данная точность достигается при опросе 370 человек. Однако если спросить жителя самого Гадюкинска, сколько гадюкинцев ему хватит для точной картины, вряд ли он будет опрашивать более ста человек, и есть риск, что удовлетворится ответами первых десяти. Семь человек ему скажут, что мэр плохой, и этого ему хватит.
Причем здесь гадюкинцы? Напомню, чем мы заняты: по сути, ищем ответ на вопрос о справедливости мира.
Сколько испытаний в «зоне квиддича» надо провести, чтобы наши достоинства хоть как-то начали соответствовать нашим успехам?
Десятки, а лучше сотни, вспомним про минимально опрошенных 370 гадюкинцев. Вот если автор написал книгу, а ему отказали в десяти издательствах, можно ли сказать, что книга плохая, то есть обреченная на провал, если её издать? Сказать можно. Но это будет не более, чем опрос десяти гадюкинцев касательно их главы.
Возвращаясь к примеру с президентом: всенародно избранным лидером страны всегда является случайный человек (и просим не воспринимать это как критику кого-либо из живых президентов, речь о более важном, чем любой из них). «Случайный» означает, что результат мало обусловлен свойствами человека и его поведением. В большой стране даже самый сильный политик обладает не более 1% того, что можно назвать «внутреннее соответствие должности президента». Просто в силу того, что есть еще тысячи человек с какими-то своими долями процента, в сумме ограниченных 100%. И пусть действующий президент обладает большим процентом, чем случайный кандидат, он ведь не обладает 51%, чтобы говорить о заслуженной победе, а не случайном выигрыше.
Поясним, что больше подходит под определение заслуженной победы: поступление в аспирантуру, принадлежность к среднему классу, обладание кошкой или автомобилем. То есть достижение чего-то не редкого. А любая редкость, даже вроде бы объективная, как чемпионство в спорте, есть результат нескольких, или хотя бы одного, но очень жирного снитча. Перед чемпионатом мира по футболу нет такого фаворита, на победу которого принимали бы ставки 1 к 1 или хотя бы 1 к 2, 1 к 3. Букмекеры не идиоты, и даже если команда Франции будет сильнее, какие-нибудь голландцы тоже могут поймать свой снитч. Даже Россия может. В этом смысле, когда Франция всё-таки выиграет, даже будучи сильнейшей командой, она выиграет главным образом потому, что ей повезло. Если бы дело было не в удаче, ставки на нее принимали хотя бы 1 к 1.
Классический пример про то же самое, но другими словами, из той же книги Леонарда Млодинова. Мы про президента и сборную Франции, про удачников – здесь про неудачников.
«Например, не так уж много книг, которые сегодня во всем мире имели бы большую популярность, чем книги Джона Гришема или Джоан Роулинг. И тем не менее, их рукописи в ту пору, когда сами авторы еще не прославились, раз за разом отвергали. Рукопись Гришема «Пора убивать» отклонили двадцать шесть издательств, его вторая рукопись, «Фирма», заинтересовала издателей только после того, как неофициальный экземпляр романа, ходивший по рукам в Голливуде, привлек внимание кинематографистов, предложивших за права на экранизацию 600 тыс. долларов. Джоан Роулинг с её первым романом о Гарри Поттере получила девять отказов. Существует и оборотная сторона медали, хорошо известная любому человеку, связанному с миром бизнеса: многие талантливые писатели – эти Джоны Гришемы, бросившие попытки после двадцатого отказа, Джоан Роулинг, прекратившие борьбу после пяти отрицательных ответов – так и не пробились. После многочисленных отказов один такой писатель, Джон Кеннеди Тул, потерял надежду когда-нибудь опубликовать свой роман и покончил с собой. Его мать не оставила попыток, и одиннадцать лет спустя «Сговор остолопов» был опубликован. Он завоевал Пулитцеровскую премию, разойдясь тиражом в 2 млн. экземпляров».
Важно понять, что история с отказами Джоан Роулинг – не редкость, а вариант нормы. Приготовьтесь, пристегнитесь, поехали, в этом мире дела обстоят именно так.
Последняя цитата из той же книги. Это сенсационные новости, если понять, что именно говорится.
«В мире политики, экономики, бизнеса – даже если на кону миллионы долларов – случайные события часто истолковываются в неверном ключе: как достижения или провалы. Заслужены ли поощрения (и наказания) в голливудской игре, играет ли удача в случае с огромными (или скудными) кассовыми сборами куда как большую роль, чем это кажется? Все мы понимаем: один только факт гениальности еще не гарантирует успеха, однако сам собой напрашивается вывод: успех всегда гениален. Уильям Голдман в своей ставшей классической книге 1983 г. «Приключения в кинематографическом бизнесе» повторяет слова бывшего продюсера Дэвида Пикера: «Если бы я сказал «да» всем проектам, которые отверг, и «нет» всем тем, которые принял, итог оказался бы примерно таким же, что и сейчас». Тем не менее, руководство студии судят не за управленческие способности, основу всех основ, которыми в равной степени должны обладать и глава американской сталелитейной компании, и глава «Парамаунт Пикчерз». Наоборот, его ценят за умение выбирать из множества сценариев будущие хиты. И если Голдман прав, то умение это не более чем иллюзия, и как бы глава студии ни пыжился, его заслуга в подписании контракта на 25 млн. долларов невелика.
Когда мы рассматриваем невероятный успех, будь то в спорте или где еще, необходимо помнить о следующем: необычные события могут происходить без необычных тому причин. Случайные события часто выглядят как неслучайные, и, истолковывая всё, что связано с человеком, нужно быть осторожным – не спутать одно с другим».
Обычно мы не замечаем, насколько успех случаен. Почему?
Во-первых, это не самое приятное знание из возможных, и психика норовит пропустить этот урок. Чтоб он был усвоен, её надо специально тащить в эту сторону и тыкать носом (как будто у нашей психики имеется нос). Во-вторых, массив историй, который мы наблюдаем – это обычно не тот массив историй, который действительно есть. Над его искажением уже потрудилась так называемая «ошибка выжившего».
В интернете, например, описаны тысячи способов выиграть на бирже, и не описаны способы проиграть, хотя по статистике проигрывает сильно более половины активных игроков, в долгосроке никак не менее 90%. Так где же истории поражений? Понятно где – о них просто не говорят. Поэтому новичку всегда кажется, то на бирже выиграть легко – пока он не попробует.
И это печаль не только про биржу. Талеб риторически спрашивает в «Черном лебеде», что мы представляем при слове «писатель»? Если не совсем Джоан Роулинг, то всё равно что-то успешное. Между тем понятно, что медианный автор беллетристики скорее работает в «Макдональдсе» на раздаче, чем в Голливуде на сценариях. Также в выборку рок-музыкантов обычно не входят люди, вставшие на рокерские лыжи, но в 17 лет умершие от передоза, или в 27 всё-таки пошедшие работать в «Макдональдс» под начало писателя, который уже дорос до старшего помощника менеджера, и свысока взирает на рок-звезду.
У меня была статистика по писателям, когда я писал прозу: на литературную премию «Дебют», когда в ней участвовали только люди до 25 лет, за год пришло порядка 50 тысяч заявок. Как минимум 50 тысяч русскоязычных авторов пребывало лишь в данной возрастной категории. Заметим, что не все бросают писать к 25 годам, а кто-то столь скромен или темен, что не подает заявки на премии. Получим на порядок больше пишущего народа, несколько сот тысяч. Прикинем на всех медианный тираж и гонорар. Не удивлюсь, если выяснится, что средний литератор в России опубликовал за всю жизнь, например, 5 страниц текста, получив за это 50 рублей гонорара.
Аналогично в случае современных художников – это не так сладко, как кажется. Как и в случае биржи, мы видим лишь истории успеха, зачастую на ровном месте. Кажется, что каждого второго, запишись он в эту армию, ждет мировая слава и деньги.
Например, один гений запаивал свое дерьмо в баночки и продавал их по несколько десятков тысяч долларов за штуку, причем, кажется, мухлевал – есть сильное подозрение, что в этих баночках нет даже дерьма. Мы видим медийный успех и долларового миллионера, но мы всегда видим только выжившего, а как насчет того, чтобы взять всех, кто когда-либо мог додуматься до подобного креатива? Это ведь не сложно, не так ли? Они в этом не признаются, но на старте было сильно больше людей, чем на финише. В десятки, сотни раз.
Активность важнее таланта
Ладно, хватит про плохое. Мир безумного квиддича, в который нас занесло, более-менее описан. Вопрос, что с этим делать? Возможен ли правильный алгоритм в игре, где успех распределяется вне всякого алгоритма? И вот теперь хорошие новости – да, возможен.
Кое-какие правила есть даже в игре без видимых правил. Полдела мы, кстати, уже сделали, признав квиддич в качестве квиддича, без иллюзий. Проектность, планирование, трудолюбие – сразу видно, насколько ограничена эффективность всего этого добра. Признав вероятностную природу мира, в который нас занесло, мы должны выстроить в нем вероятностную игру.
Мы не знаем, где найдем и потеряем. Но примерно знаем, на какой дороге получше с вероятностями – как в плане находок, так и потерь.
Пошагового алгоритма, ведущего по жизни к ценному призу, обычно нет. Но можно выбрать дорогу, и как идти – это определит то, что можно определить: наши вероятности.
Попробуйте, например, реализовать пошаговым алгоритмом задачу «счастливо влюбиться». Или решить задачу «обрести влиятельных друзей», «создать хит», «поднять хайп», «выиграть национальный конкурс» и т.д. Это возможно, поскольку это случается. Просто это случается не по плану.
Мы либо идем по дороге, где с высоких деревьев свисают плоды – шансы на успех, либо идем по бесплодной пустыне. Эти плоды иногда падают нам под ноги, иногда нет, повлиять на то, что сейчас свалиться к ногам, и свалиться ли вообще, обычно нельзя. Но если идти достаточно долго и не сворачивать – что-нибудь да упадет. Без гарантии, впрочем. Зато если вы решите идти по пустыне, у вас наконец-то появится 100-процентная уверенность в завтрашнем дне – к вашим ногам точно ничто не свалится.
Суть стратегии в том, чтобы набить карманы лотерейными билетами, при условии, что их выдают бесплатно или почти бесплатно. И дальше ждать.
Успех здесь производное не столько от того, что именно попало на конкурс, а того, сколько раз оно туда попало. Под конкурсом можно понимать разное, от самого настоящего конкурса до еще одного знакомства, презентации, еще одной попытки чего угодно. Чтобы когда-нибудь выиграть, надо просто чаще играть, тем более в такие игры, как квиддич.
Для успеха активность даже важнее, чем компетентность, талант и т.д. Если один будет талантливее, но у второго в 10 раз больше попыток, я бы ставил на второго.
Возьмем литературные конкурсы. Вообще, так устроены любые конкурсы, вплоть до песни, танца, поделок из бересты и прочих инсталляций.
Пусть один создаст шедевр, но примет участие в конкурсе один раз. Первое место с первой попытки ему вряд ли светит, скорее всего, он даже не выйдет в финал, шорт-лист или нечто подобное. Другой покажет нечто, всего лишь неплохое, но он покажет это десять раз – перед разными жюри, в разных условиях. Это уже неплохая заявка. Третий сделает нечто, еще менее шедевральное, но предъявит это миру сто раз, и почти наверняка мир чем-то отзовется.
Вряд ли жюри будет по своим качествам ближе к справедливому и мудрому Абсолюту, чем издатели, девять раз отказавшие Джоан Роулинг с её Гарри Поттером. Как и издатели, они будут всего лишь профессионалами – со своими тараканами в голове, перепадами настроения, ленью, пристрастностью, может быть, даже коррупцией. У них нет прибора, который бы выявлял шедевр приложением прибора к объекту. В единичной истории они могут забраковать что угодно. Но вот если история будет с продолжением, перевес хорошего над плохим постепенно будет становиться ощутимым и измеримым. Серия даст то, что можно назвать статистическим преимуществом. Одна попытка – почти случайное кидание кубика. Пусть шансы незначительно смещены в ваши пользу, на одном броске вы этого не увидите.
Серия – это история про то, как незначительное смещение вероятностей дает систематический выигрыш.
Как это происходит, видно на примере казино. Все игры, которое оно предлагает, имеют незначительное смещение вероятностей в его пользу. Но казино никогда не играет единожды – у любого стола всегда разыгрывается серия. И по итогу серий это отличный бизнес для владельцев, и отвратительный для клиентов (или очень дорогая форма отдыха, если вы умеете приятно расслабляться в роли жертвы).
Если вы нашли занятие с нулевыми или небольшими рисками и шансами на успех, вы как бы создали себе личное казино. В нем вы в позиции владельца: вероятность за вас, значит, на вас работает само время. Просто дайте себе это время.
Я привел пример с творческими конкурсами и премиями. В долгосроке побеждает не достойнейший, а скорее активнейший при условии, что в нем есть хоть что-то достойное. Но схожая логика везде, где схожий риск-профиль.
Если делаете что-то, где вероятность за вас, просто делайте это подольше.
На этом, в частности, построен правильный биржевой трейдинг. В спекуляциях зарабатывают механические торговые системы (я точно знаю, что говорю – последние пять лет я жил с этого промысла). Это всегда серии однотипных сделок. В схожей ситуации ты должен совершать схожее действие, это тупо, монотонно, исключает в моменте реализации всякое творчество. Оно требуется чуть раньше – для нахождения этих самых условий. Работа столь тупая, но аккуратная, что обычно авторы стратегий поручают её своим роботам. У меня их было несколько штук, но есть профессионалы, парк которых насчитывает десятки ботов. И годами эта бесчеловечность выгребает на бирже деньги тех, кто ведет себя по-людски. При этом каждая отдельная сделка – черт знает, к чему она приведет. Серии меньше сотни сделок не так уж интересны.
Речь об играх с положительным ожиданием. Начиная бизнес, его не начинают с гарантий. «Возможно, у нас получится», — примерно такая формула. Когда получится, то выигрыш будет ощутим. А не получится, то проигрыш невелик на фоне возможного выигрыша, мы его стерпим. «Если долго мучиться, всё у нас получиться». Если делали по уму и были терпеливы – обычно всё получается.
Это работает не только на работе. Где нельзя много проиграть, но можно выиграть – там и работает. Например, беспорядочные половые связи – далеко не худший путь к счастливой семейной жизни. При условии, что она вам нужна.
Конечно, бывают исключения. О них впору слагать легенды: «мы вместе со школы». Но скорее джек-пот выпадет, если пытались хотя бы несколько раз. Допустим, такой послужной список: пять любовных романов, семь новелл и парочка анекдотов. С таким списком вероятность найти подходящего человека выше, чем если обрубить выбор в начале: анекдот, новелла, и сразу в загс.
Еще раз, если время работает на вас – пусть себе работает, не мешайте ему. Просто запустите механизм, а не забывайте: вы работаете не с гарантиями, а с вероятностями. Иногда будет больно, страшно и хотеться гарантий. Но давайте согласимся, яркая жизнь и большие деньги – никогда не гарантированы, за ними всегда ходят в вероятностный мир. Почти все, кто живет интересно, живут в вероятностном мире.
Помимо верной дороги, по обе стороны увешанной плодами счастливой случайности, есть еще две.
Одна из них пролегает в пустыне. Например, вы ходите на работу, где с вами точно не может произойти ничего хорошего. Плохого, наверное, тоже. Там вообще не может ничего произойти. Каждый следующий день дублирует предыдущий с вероятностью, приближенной к 100%. И так каждый следующий год. А потом вы состаритесь и умрите. Помимо такой работы, можно представить себе такие же «отношения», «досуг» и систему привычек. Это жизнь менее вероятностна, но является ли это её достоинством?
Но это еще не самое страшное, куда можно забрести. Помимо положительной вероятности, есть отрицательная. Вы также идете по дороге, но вместо сочных плодов с деревьев свисает взрывчатка, иногда падает. Предугадать взрыв невозможно. Какое-то время может казаться, что ничего плохого не происходит. Главная примета этой дороги: возможные выигрыши обычно видны заранее и не так уж велики на фоне потенциального, не сразу видного проигрыша. Например, выигрыш преступника или наркомана обычно ясен заранее: вот такая добыча, вот такое удовольствие. Допустим, он чаще выигрывает, чем проигрывает. Но то, что может произойти в худшем случае – перекроет лучший случай в разы. Риск не считаем заранее, но слишком серьезен, чтоб заходить в эту область.
Давайте оговоримся: из жизни невозможно и вредно исключать риск. Но есть «риск», который неизбежное условие «прибыли». В среднем, при игре вдолгую, «прибыль» имеет тенденцию перекрывать «риск». Этого риска берите, сколько поднимите.
И есть риск, при игре вдолгую убивающий любую прибыль. В каждом раунде игры в рулетку рискует и казино, и его клиент. Но у заведения риск первого типа, у клиента второго. Приглашая кого-то на свидание, вы рискуете. Но в худшем случае никто особо не потеряет – сорвется история, которой и не было, это риск первого типа. А вот если вместо свидания пойти на грабеж, это риск второго типа. Какая бы ни была добыча сегодня, серийный грабеж – плохой способ сколотить состояние, и хороший способ засесть в тюрьму. Этого риска выбросьте, сколько сможете.
В общем, простые правила. Избегайте пустыни. Не бродите под взрывчаткой. Гуляйте там, где на деревьях растут призы и иногда падают. Пусть вы не сможете их добыть по плану, но, погуляв достаточно долго, скорее всего соберете какой-то урожай.
Всё, что мы делаем в жизни – прогулки трех типов. В любой сфере есть эти три дороги. Можно гулять правильно, например, по работе, и неправильно на досуге. Или наоборот.
Правильная стратегия в вероятностном мире не «все идет по плану», а «режь риск, копи шанс».
И по возможности не сильно волнуйся в процессе, шанса это не добавит, а вот риска – есть риск.
Пустоту нельзя проиграть
Как говорил Томас Уотсон, стоявший у истоков корпорации IВМ: «Если вы хотите преуспеть, удвойте…». Что удвоить, вопрос для «Что? Где? Когда?». Правильный ответ – « …частоту своих неудач».
Уже шла речь о том, что бывают хорошие и плохие риски. Первых надо побольше, вторых поменьше. Неудачи так же делятся на два сорта. Вопрос, на какой дороге вы их подобрали. Если дорога ведет к обрыву, они указатели направления («верной дорогой идете, товарищи») и авансы (чтобы вы не скучали в ожидании большой беды, вот вам пара маленьких). Если же дорога с положительным риском, это лишь те шансы, которые не сыграли. Смотрите на главное – среднее ожидание на вашем пути. Если бесконечно много людей бесконечно долго делали бы то же, что и вы – к какому среднему результату стремятся их похождения? Это ближе к успеху или потерям? Это и есть матожидание вашей практики. И оно важнее, чем то, что принес сегодняшний день.
«Начал бизнес», «подал заявку на конкурс», «познакомился в интернете» – обычно это приключения с положительным риском. При этом большая часть попыток кончаются неудачей. Например, бизнес не дорастает до бизнеса, которым стоит заниматься. С творческими конкурсами всё еще хуже. Грубо говоря, из 1000 заявок 900 бездари, которые недостойны победы, 100 её достойны, и между ними проводится лотерея за один главный приз и 10 утешительных. Так устроен любой конкурс.
Из достойной сотни победит случайнейший. А на долгой дистанции – активнейший, который будет неслучайно выцарапывать эту случайность раз за разом.
Также и со знакомствами в интернете – большая их часть не приводят ни к чему, многие к потерянному времени, немногие – к важным человеческим отношениям, будь то партнерство, дружба, любовь. Но мы не теряем много времени, и приз, если выпадает, покрывает все былые затраты. Всё как с конкурсами. Если участие бесплатное и стоит лишь небольшого времени – просто участвуйте. Набивайте карманы положительным риском, этим вы творите маленькое чудо – создаете себе ценность из ничего. Из ничего нельзя получить гарантии, но можно получить шанс.
Есть правило Парето, ставшее почти поговоркой: 20% всех усилий дают 80% результата. Но это в старом добром мире причинных связей. У нас все еще смешнее. 1% всех усилий может дать 100% результата. Мы просто не знаем, какой именно процент, где и когда. Не мечтайте о снайперском попадании – в эту мишень невозможно попасть по расчету. Она как бы за занавеской, её не видно. Хотите попасть, просто палите без остановки.
Много плохих шансов – это уже хороший шанс.
Особенно это важно для сфер, где «уровень» участников сложно измерить. Например, в политике. Или в искусстве. Особенно в современном. Именно там включается во всю мощь лотерейный принцип. Что значит – сложно измерить? На сравнении это видно, вот спортсмены – их измерить просто. Шахматист на пятой строчке мирового рейтинга всегда выиграет у того, кто на пятисотой. Чемпион мира в любом виде единоборств побьет-заборет чемпиона района. Их нельзя поменять местами так, чтобы никто не заметил. А вот с политиками этот фокус пройдет легко. Первый встречный не справится с работой спикера национального парламента. Но спикер горсовета с ней, пожалуй, справится. Причем в любой стране мира.
С художниками та же история, можно смело менять местами №5 и №500, искусствоведы обоснуют любой расклад. Они сейчас, наверное, со мной не согласятся. Политологи вот уже не согласились. Но мы должны понимать, что это их хлеб. Брать мир, почти целиком основанный на случайности, и вносить в этот хаос видимость порядка. Мол, всё не просто так, есть правила, законы, всё идет согласно нашим оценкам. Если всё вокруг лотерея, от её осознания неуютно. Особенно тем, кто выиграл. Часть приза стоит уступить искусствоведам и политологам – пусть закрасят случайность, они умеют.
Но нам не надо маскировать лотерею. Надо просто участвовать, пока можно.
Если из ничего создать шанс, попробовать и потерпеть неудачу, это хорошая, нужная неудача.
Если алгоритмически нельзя прийти к успеху, то можно нарастить число таких неудач – вероятностно это то же самое, что «идти к успеху». Что и имел ввиду Томас Уотсон. При этом на каждой отдельной неудаче не стоит зацикливаться. «А что я сегодня сделал не так?». Если лотерейный билетик сегодня не выиграл – скажите, что вы сделали не так? Не постучали по дереву, сплюнув через левое плечо? Всё так. Идите и снова сделайте. Главное не расстраиваться.
Если вы из ничего создали ставку и её проиграли, вы не проиграли ничего. У вас ничего нет – но у вас ничего и не было.
Не вышли в следующий тур конкурса? Но до участия в конкурсе у вас не было в нем позиций! Из ничего вы дошли до четвертьфинала, где тут проигрыш? Пошли на первое свидание, и поняли, что отношения не сложатся? Но вы не потеряли никаких отношений – напомню, что у вас их и не было. Ваш бизнес не приносит доход? Надеюсь, вы не закладывали квартиру, чтобы его начать? Если начали без особых вложений, или за всё платит сторонний инвестор – поздравляю: ваших потерь тут нет. Есть обмен некоторого количества времени на некоторый опыт. Если времени не так много, а опыт ценный, вы даже вышли в плюс. И это в том случае, если бизнес прогорел!
В неудачах важно, чтобы всё случалось побыстрее и не тащило дополнительных издержек.
Если долго и с издержками – качество неудач начинает портиться. Это не те неудачи, какие надо.
Вернемся к нашим случайным примерам: творческий конкурс, свидание, предпринимательство. Как всё это можно испортить? Два верных способа: либо серьезно затянуть, либо серьезно инвестировать. Если начинающий писатель, например, решит ради участия в конкурсе переписать свой роман – это он зря. Слишком почтительное отношение к лотерейным билетам вредно. Ему кажется, что если он даст роман десяти знакомым, получит отзывы, учтет замечания, то текст станет лучше. Может быть, да. А может быть, нет. Это будут случайные отзывы случайных людей. Но даже дельный совет не так уж нужен. Слишком дорого его учитывать. Скорее всего, улучшение качества вашего билетика не стоит вашего времени и усилий. В детерминированном мире – окупилось бы. В вероятностном – нет.
Аналогично с первым свиданием, а равно с любым другим. Никаких серьезных инвестиций, билетик того не стоит. Пожалуй, не стоит приходить сильно пьяным или прямо с дачи в любимых рваных трико. Немного пьяным и в драных джинсах уже можно. Специально наряжаться, готовиться – это всё пустое. Вы еще запишитесь на прием к косметологу и психологу, вдруг это повысит шансы? Кстати, в детерминированном мире – повысило бы. В вероятностном действуйте быстро и дешево. Лучше пять попыток без подготовки и вложений, чем одна, куда вы вложились максимально. Берегите время и деньги – это то, что у вас уже есть, а значит, их можно потерять. Лотерея перестает быть беспроигрышной, вот что важно. А отношений у вас пока нет, их потерять нельзя.
Ну и про бизнес, помните оговорку «надеюсь, вы не заложили вашу квартиру»? Если можно начать без вложений, и можно начать с вложениями – действуйте без вложений. Потерять всегда успеете. В вероятностном мире от вас не так уж много зависит. Одно из немногих, что зависит – цена лотерейного билетика. Вы не можете повлиять на изменение законов, настроение клиентов и т.д. Но вот эта цена – в ваших руках.
Если что-то идет не так, есть два варианта: либо мы плохие и должны измениться, либо мы в вероятностном мире и должны просто подождать. Важно не путать первое со вторым, отличать состояние «ошибка» от состояния «не везет». Слабые и глупые склонны первое выдавать за второе, это недостаток самокритичности. Но проблема лучшей части человечества подчас обратная: искать ошибки там, где их нет. Такое вот когнитивное искажение неглупых, но излишне нервных людей. Расслабьтесь. Поменьше реагируйте на случайность.
Важно не то, что с нами случается – важно, что мы делаем с тем, что с нами случается.
Источники: Часть 1, Часть 2, Часть 3, Часть 4
Связанные материалы (что такое …) >> истина, знание, вера, опровержение, рациональность, бритва Оккама, принцип Поппера.
(4 оценок, среднее: 5,00 из 5)
Загрузка...
