Парадокс полигамии: почему большинство американцев полигамно?

Последнее обновление: 22.12.2018

В одной из предыдущих статей Канадзавы, мы уже рассматривали почему в мире существует только одна человеческая культура. Поэтому, несмотря на то, что ученый рассматривает полигамность американцев, большинство из этих идей применимы практически для всех человеческих сообществ. Далее адаптированный перевод.

Содержание

Почему большинство американцев полигамно
Почему большинство женщин получают выгоду от полигамии, а большинство мужчин выигрывают от моногамии
Почему более умные мужчины (но не женщины) дорожат сексуальной исключительностью
Почему практически не существует полиандрических обществ
Почему наличие сына уменьшает вероятность развода

Почему большинство американцев полигамно

В последнее время полигиния была в центре внимания общественности и во многих разговорах американцев у кулера, начиная с успеха сериала «Большая любовь» на HBO заканчивая судом над лидером секты мормонов Уорреном Джеффсом. Большинство американцев считают полигинный брак экзотическим, необычным, невероятным и даже морально неправильным, отсюда и привлекательность «Большой Любви» или приятное возбуждение из-за суда над Джеффсом. Но полигиния не настолько экзотична; многие – даже большинство – американцы уже находятся в полигинных браках.

В первую очередь давайте уточним наши термины. Полигиния – это научный термин для брака одного мужчины с более чем одной женщиной. Полигамия касается как полигинии, так и полиандрии – брака одной женщины с более чем одним мужчиной. Полигамия часто используется как синоним полигинии, потому что в мире существует крайне мало полиандрийных обществ.

Конечно, одновременная полигиния того типа, который показан в «Большой любви» и осуществленный Джеффсом, незаконна во всех 50 штатах. Однако многие американцы (и остальные) практикуют серийную полигинию посредством цепочки из брака, развода и повторного брака. Для всех практических целей последствия серийной полигинии точно такие же, как и последствия одновременной полигинии.

Когда такой человек, как Билл Хенриксон – выдуманный полигинист из «Большой любви» – имеет одновременно трех жен, то математический вывод, учитывая приблизительно процентное соотношение полов 50 на 50, заключается в том, что он лишает двух других мужчин их репродуктивного потенциала. Двое других мужчин не могут иметь жену и детей, потому что у Хенриксона три жены.

Когда у Дональда Трампа было три жены, одна за другой, он тоже лишил двух других мужчин их репродуктивных возможностей, потому что к тому моменту, когда он развелся со своими предыдущими женами, те миновали свой репродуктивный возраст. Самым серьезным предсказателем повторного брака после развода является пол; мужчины обычно снова вступают в брак, женщины, как правило, нет. Ни Ивана Трамп, ни Марла Мейплз не вышли замуж после развода с Трампом (хотя Ивана до Трампа была недолго замужем без детей).

Внебрачные любовные связи – еще один способ полигинного спаривания, и женатые мужчины с большей вероятностью вступают в любовные связи, чем замужние женщины. Когда моногамно женатый мужчина имеет двух незамужних любовниц или подруг, последствие, в сущности, то же самое – он лишает двух других мужчин возможности спаривания.

Так вот, любой мужчина, который когда-либо разводился и женился или любая женщина, которая когда-либо выходила замуж за разведенного мужчину, любой женатый мужчина, когда-либо имевший длительные любовные связи или любая женщина, которая когда-либо имела любовные связи с женатыми мужчинами – все на каком-то уровне практикуют полигинию с теми же последствиями, что и в одновременной полигинии Хенриксона и Джеффса.

Одновременная или серийная, полигиния распространена, потому что люди по своей природе полигиничны. Ученые соглашаются с тем, что антропологические и археологические доказательства убедительно демонстрируют: люди были немного полигиничны на протяжении всей истории эволюции (но помните об опасности натуралистического ложного заключения – установление моральных последствий из научных фактов. «По своей природе» не означает ни «хорошо», ни «желаемо». И это не означает «неминуемо»).

Люди не так полигинны, как гориллы, серебристые самцы которых держат гарем из нескольких самок, но и не строго моногамны, как гиббоны, у которых самец и самка создают пару на всю жизнь.

В следующем посте я уделю внимание вопросу о том, кто пользуется преимуществами полигиничного общества: мужчины или женщины? Ответ может вас удивить.

Почему большинство женщин получают выгоду от полигамии, а большинство мужчин выигрывают от моногамии

Вразрез с общепринятым мнением, большинство женщин извлекают пользу от полигиничного общества, и большинство мужчин имеют преимущество в моногамном обществе. Причина в том, что полигиничное общество позволяет нескольким женщинам делиться продуктивным мужчиной с высоким статусом. Джордж Бернард Шоу (который был одним из основателей Лондонской школы экономики и политических наук, где я преподаю) выразился лучше всех, когда он отметил: «Материнский инстинкт склоняет женщину к тому, чтобы предпочитать десятую часть первоклассного мужчины исключительному владению третьесортным».

Или, как спросил комик Билл Мар гостей на своем телешоу «Политически неверно» 7 января 1998 года: «Вы предпочли бы стать второй или третьей женой Мела Гибсона, либо же единственной женой Уилларда Скотта?», На которую одна из гостей, консервативный обозреватель и активист Сьюзан Карпентер Макмиллан, ответила: «Если дело дойдет до Мела Гибсона, мне будет все равно, буду ли я первой, второй или третей». Конечно, это было в то время, когда Мел Гибсон был очень желанным. Можете заменить Мела Гибсона Мэттом Деймоном. Состав персонажей в течение десятилетия меняется, но принцип остается тем же.

Напротив, большинство мужчин получают выгоду от моногамного общества. Учитывая процентное соотношение полов 50 на 50, моногамное общество в сущности гарантирует жену каждому мужчине, даже третьесортному. В условиях полигинии некоторые третьесортные мужчины могут вообще не найти жену или даже если они достаточно удачливы, чтобы её найти, их жена не будет настолько же вожделенной, как та, которую они могут заполучить себе при моногамии, потому что при полигинии более желанные женщины стали бы второй, третьей или десятой женой более вожделенных мужчин.

Исключениями из этого правила являются чрезвычайно желанные женщины, которые получают пользу от моногамного общества и чрезвычайно желанные мужчины, выигрывающие от полигиничного общества. Очень востребованная женщина может выходить замуж за очень желанного мужчину при любых обстоятельствах, но при полигинии ей придется делить своего востребованного мужа с другими женщинами, тогда как при моногамии она может монополизировать его. Чрезвычайно вожделенный мужчина может обзавестись несколькими женами в условиях полигинии, но должен ограничиться только одной женой (хотя и очень желанной) при моногамии.

Такова сущность статистического (соответствующего «колоколообразной кривой») распределения, однако, с обеих сторон большинство людей не бескомпромиссны; например, большинство людей не являются крайне высокими или чрезмерно низкими, но более или менее среднего роста. Похожим образом большинство мужчин и женщин не являются чрезвычайно желанными и критически неподходящими. Таким образом, большинство мужчин пользуются преимуществами моногамии, а большинство женщин выигрывают от полигинии.

Когда мужчины воображают, на что может быть похожа жизнь в полигиничном обществе, они воображают себя женатыми на нескольких женах. Однако вот чего они не понимают, так это того, что, более чем вероятно, в полигиничном обществе они останутся без жены. Полигинный брак в полигиничном обществе всегда ограничен для меньшинства мужчин.

Если у каждого из 50% мужчин есть по две жены, то остальные 50% не могут иметь никаких жен. Если у каждого из 25% мужчин имеется по четыре жены, то остальные 75% не могут иметь никаких жен. Когда женщины представляют себе, какой может быть жизнь в полигиничном обществе, они представляют, что им приходится делиться своим нынешним никудышным мужем-неудачником с другими женщинами. А вот чего они не понимают, так это того, что они могли бы делиться с другими женщинами Мэттом Деймоном или Биллом Гейтсом.

Как только мы начинаем смотреть на вещи через призму эволюционной психологии и биологии, они начинают выглядеть совсем иначе. Кое-что, что мы ранее считали довольно невероятным и нравственно неправильным, такое как полигиния, начинает выглядеть вполне естественным и повседневным. Подход также дает нам новое представление о том, как женщины, а не мужчины, преимущественно извлекают пользу в полигиничных обществах.

Почему более умные мужчины (но не женщины) дорожат сексуальной исключительностью

В течение всей истории эволюции люди были немного полигинны. Типичная степень полигинии, соответствующая виду, соотносится со степенью полового диморфизма в габаритах (со степенью, в которой самец крупнее самки). Чем больше у вида выражен половой диморфизм, тем более тот полигинен. Так получается либо потому, что самцы полигинных видов становятся крупнее, чтобы конкурировать с другими самцами и монополизировать самок, либо же потому, что самки полигинных видов становятся меньше, чтобы рано взрослеть и начинать спаривание.

Лично я считаю, что дело в последнем; Я предполагаю, что мужчины и женщины теоретически могли бы быть одинаковых габаритов, если бы не тот факт, что все человеческие общества в различной степени неизменно полигиничны. Фактически, средний рост женщин (но не мужчин) в обществе частично обуславливается его степенью полигиничности. Чем более полигинично общество, тем ниже женщины в среднем, тогда как средний рост мужчин остается не подверженным изменениям.

Как бы то ни было, что неоспоримо, так это положительная корреляция между степенью полигинии и степенью полового диморфизма в отношении габаритов как в пределах вида, так и во всех человеческих обществах. Таким образом, сугубо моногамные гиббоны сексуально мономорфны (самцы и самки приблизительно одного размера), в то время как у чрезвычайно полигинных горилл половой диморфизм, касающийся габаритов, значителен. Согласно таким масштабам, люди полигинны слегка: не столь полигинны, как гориллы, но и не сугубо моногамны, как гиббоны.

В соответствии с этими сравнительными признаками, тщательный соцопрос традиционных обществ демонстрирует, что подавляющее большинство (83,39%) практикуют полигинию, в то время, как только 16,14% практикуют моногамию и 0,47% практикуют полиандрию. Тогда как современные сообщества охотников и собирателей не во всех подробностях такие же, какими были у наших предков, они являются лучшими моделями, доступными нам для изучения.

То обстоятельство, что полигиния широко распространена в таких обществах – в сочетании со сравнительными признаками, рассмотренными выше – дает веские основания предполагать, что наши предки могли практиковать полигинию в течение большей части истории человеческой эволюции.

Разумеется, полигинный брак в любом обществе теоретически существует исключительно для меньшинства мужчин. Учитывая условное соотношение полов 50 на 50, наибольшее количественное соотношение мужчин в полигинном браке в любом обществе составляет 50%. Если из половины мужчин каждый возьмет по две жены, другая половина должна остаться неженатыми.

Если некоторые из мужчин возьмут больше двух жен, то еще большее количество мужчин должно остаться неженатыми, а процент многоженцев будет еще меньше. Таким образом, процент многоженцев в любом обществе должна всегда быть меньше 50%. У большей часть мужчин в полигиничных обществах имеется либо одна жена, либо не имеется ни одной.

Тем не менее, хотя бы некоторые мужчины на протяжении всей истории эволюции были многоженцами и мы непропорционально происходим от полигинных мужчин с большим количеством жен, потому что у них было больше детей, чем у моногамных или неженатых мужчин. Таким же образом легкая полигиния в ходе истории эволюции человека означает, что женщины не всегда оставались верными своему законному мужу. Как я комментирую в предыдущих, существуют явные анатомические свидетельства мужского организма, позволяющие предположить, что женщины всегда были немного склонны к промискуитету.

При полигинии один мужчина является женатым на нескольких женщинах, так что женщина в полигинном браке все так же (обоснованно) спаривается только с единственным мужчиной, как и женщина в моногамном браке. Получается, что как женщина в полигинном браке, так и женщина в моногамном браке (вроде бы) являются сексуально исключительными для единственного мужчины.

Наоборот, мужчина в полигинном браке параллельно спаривается с несколькими женщинами, в отличие от мужчины, состоящего в моногамном браке, спаривающегося исключительно с одной женщиной. Таким образом в ходе всей истории эволюции человека мужчины спаривались с несколькими женщинами, тогда как женщины спаривались с единственным мужчиной.

Следовательно, сексуальная исключительность, установленная согласно общественно навязанной моногамией, является эволюционно новой для мужчин, но не для женщин. В таком случае Гипотеза прогнозировала бы, что более умные мужчины могут оценить сексуальную исключительность – наличие лишь одного сексуального партнера в серьезных отношениях – в большей степени, чем менее умные мужчины, но умственные способности не могут повлиять на вероятность признания женщинами ценности сексуальной исключительности.

В подтверждение этих предварительных расчетов Гипотезы, данные из большой репрезентативной американской выборки показывают, что более умные мальчики с большей вероятностью вырастут, ценя сексуальную исключительность в раннем взрослом возрасте, в отличие от менее умных мальчиков.

С другой стороны, детский показатель IQ у девочек не влияет на оценку сексуальной исключительности в раннем взрослом возрасте. Влияние умственных способностей на придание значения сексуальной исключительности среди мужчин более чем в четыре раза больше, чем среди женщин. У женщин эта связь не является статистически значимой.

Почему практически не существует полиандрических обществ

Тщательный опрос традиционных обществ в мире показывает, что 83,39% из них практикуют полигинию, 16,14% практикуют моногамию и 0,47% практикуют полиандрию. Почти все немногие полиандрические общества практикуют то, что антропологи называют фратеральной полиандрией, где группа братьев делится одной женой. Нефратеральная полиандрия – когда одну жену разделяет группа мужчин, не состоящих в родственных связях – в человеческом обществе практически не существует. Почему нефратеральная полиандрия настолько малораспространенная?

Во-первых, давайте еще раз проясним терминологию подобно тому, как мы делали это ранее. Моногамия – это брак одного мужчины с одной женщиной, полигиния – это брак одного мужчины с более чем одной женщиной, а полиандрия является браком одной женщины с более чем одним мужчиной.

Полигамия, хотя в общем дискурсе и используется зачастую в качестве синонима полигинии, имеет отношение одновременно и к полигинии, и к полиандрии. В силу этого ученые склонны не использовать это двусмысленное понятие.

Как мы рассматриваем в нашей книге «Почему у красивых людей больше дочерей» (Глава 2 «Почему мужчины и женщины настолько разные?»), в моногамном браке, где женщине «полагается» спариваться только с одним мужчиной, достоверность отцовства весьма мала.

Показатели рогоноства (когда мужчина неосознанно воспитывает ребенка, генетически принадлежащего другому мужчине) в моногамных обществах варьируются в пределах 13-20% в Соединенных Штатах, 10-14% в Мексике и 9-17% в Германии. Иначе говоря, по крайней мере каждый пятый американский отец может невольно воспитывать чужого ребенка, ошибочно полагая, что тот является его генетически.

Когда несколько мужчин официально женаты на одной женщине, которой «полагается» спариваться с ними со всеми, то у мужей в браке весьма мало оснований полагать, что данный её ребенок генетически принадлежит ему и в силу этого не будет очень мотивирован инвестировать в него. Если дети получают недостаточные отцовские инвестиции, то они не проживут достаточно долго, чтобы стать взрослыми и сохранить общество. Вот почему нефратеральная полиандрия заключает в себе предпосылки своего собственного исчезновения.

В то же время, фратеральная полиандрия, при которой мужья в браке являются братьями, может продолжать существовать как институт брака, поскольку, даже если данный муж не приходится генетическим отцом указанному ребенку (не разделяет половину его генов), то он, по крайней мере, является генетическим дядей (разделяющим четверть его генов).

Ребенок от фратерального полиандрического брака ни в коем случае не мог бы быть абсолютно не связанным родством с каким-либо из мужей (разумеется, при условии, что жена не спаривалась с кем-либо вне полиандрического брака), поэтому все мужья в браке мотивированы инвестировать во всех детей либо в качестве их генетических отцов, либо в качестве их генетических дядей.

По тем же причинам наиболее успешным типом полигинии является сороральная полигиния, где все жены в браке – сестры (хотя, в отличие от нефратеральной полиандрии, несороральная полигиния очень распространена во всем мире).

Как я объясняю в более раннем посте, в то время как женщина – когда у нее есть выбор выйти замуж за неженатого мужчину или окрутить женатого мужчину – при определенных обстоятельствах может сделать рациональный выбор сочетаться браком полигинично, это никоим образом не в материальных интересах уже имеющейся жены, чтобы её муж нажил еще одну жену. Всякая старшая жена, которая уже замужем за мужчиной, терпит лишения от прибавления к домочадцам каждой новой жены, поскольку каждая дополнительная жена забирает ресурсы мужа, которые при иных обстоятельствах имеются в её распоряжении и в распоряжении её детей.

Таким образом, конфликт между женами в полигиничных браках является весьма распространенным, и по этой причине многоженцы во многих традиционных обществах обеспечивают отдельное хозяйство для каждой жены. Однако конфликт и конкурентная борьба за ограниченные ресурсы мужа в некоторой степени скрашиваются, если жены являются сестрами, так как тогда они не будут столь горячо возражать против утечки ресурсов к новой жене и её детям, с которыми старшая жена имеет генетическое родство.

Естественно, сейчас тот факт, что полиандрия в человеческом обществе весьма малораспространенная, безусловно не означает то, что замужние женщины – независимо от того, состоят ли они в моногамном или в полигинном браке – всегда были верны своим мужьям и спаривались только с одним мужчиной. Совсем наоборот: как я объясняю в более ранних постах, у нас есть физиологическое свидетельство того, что женщины на протяжении всей истории эволюции всегда были слегка склонны к промискуитету.

Почему наличие сына уменьшает вероятность развода

Социологи и демографы обнаружили, что наличие сыновей уменьшает вероятность развода. Пары, имеющие хотя бы одного сына, сталкиваются с риском развода значительно реже, чем пары, имеющие исключительно дочерей. Почему так?

Тот факт, что у пар, имеющих сыновей, вероятность развода ниже, чем у пар, имеющих только дочерей, еще удивительнее, учитывая то, что, как я излагаю в предыдущих постах, жестокие мужчины, а также у люди, склонные к промискуитету, будут иметь сыновей с большей долей вероятности. Я бы предположил, что домашнее насилие и сексуальная распущенность (а также внебрачные отношения, образующиеся в результате) значительно влияют на вероятность развода. Почему в таком случае пары с сыновьями менее склонны к разводу?

Напомним, что ценность мужчины как партнера в значительной степени обуславливается его состоянием, статусом и властью, тогда как ценность женщины как партнерши главным образом обуславливается ее молодостью и физической привлекательностью. Это значит, что отец должен удостовериться, что его сын унаследует его богатство, статус и власть, независимо от того, как много или как мало у него этих ресурсов. Отец из рабочего класса все же должен убедиться, что его сын унаследует все то немногое, что у него есть, поскольку чем больше унаследует сын, тем значительнее будет его предполагаемый репродуктивный успех.

В противоположность этому, отец (или мать) может сделать довольно мало для того, чтобы повлиять на предполагаемый репродуктивный успех дочери. С момента рождения, родители могут сделать очень немногое, чтобы сохранить её молодость или сделать её физически привлекательнее.

Таким образом, логика эволюционной психологии утверждает, что для дочерей не так важно длительное присутствие (и инвестиции) отца, как для сыновей. С сугубо репродуктивной точки зрения существует очень мало того, что отцы (или кто-либо еще) могут сделать для дочерей, кроме как поддерживать их жизнь и здоровье. Так что наличие сыновей препятствует разводу и уходу отца из семьи в большей мере, чем наличие дочерей, а среди богатых семей такое влияние должно быть еще более явным.

Конечно, решительно преданные привычным общественным наукам в том виде, в котором те существуют, социологи и демографы, которые устанавливают, что наличие сыновей снижает вероятность развода, объясняют это открытие тем, что отцы считаются более важными в жизни своих сыновей, чем дочерей, и что наличие сыновей воодушевляет отцов активнее заниматься воспитанием детей, снижая, в связи с этим, вероятность развода. Конечно же, они правы; отцы как правило считаются более важными для сыновей, чем для дочерей, а наличие сыновей вдохновляет отцов на более активное участие. Но социологи не могут объяснить, почему это так. А вот психологи-эволюционисты могут.

Источники: Часть 1, Часть 2, Часть 3, Часть 4, Часть 5

P.S. Эволюционная психология старается объяснить причины поведения человека, а социальные технологии помогают использовать это знание на практике — для эффективного управления самим собой и другими людьми. Зарегистрируйся в школе менеджмента известного социального технолога Владимира Тарасова и получи доступ к бесплатным материалам, которые содержат жемчужины технологий управления, собранные за всю историю человечества — от мудрости полководцев Древнего Китая до эффективных инструментов Тейлора и Форда.