Микаэла была сильной, уверенной в себе женщиной, которая любила мейнстримную современную поп-музыку. Её парень был почитателем электронной танцевальной музыки. Когда эти двое встречались уже несколько месяцев, они решили отправиться в поездку в Филадельфию, чтобы он смог встретиться с её родителями.
Проблема была в том, что за рулем был парень Микаэлы и, соответственно, он регулировал радио. «Я ненавидела его музыкальные предпочтения, – вспоминает она. – Они были странными и действовали мне на нервы».
В то же время он умирал со скуки от её музыки. Каждый находил свой музыкальный вкус отменным, и оба были убеждены в правильности их собственного мнения. Они не могли сойтись во взглядах и вскоре ужасно поссорились. Они так и не попали в Филадельфию, а их отношения длились также не намного дольше.
Споры о вкусах настолько же существенны, как и вообще их наличие. Мы принимаем как должное то, что разные люди получают удовольствие от разных вещей и что другие уверены в правильности своих суждений так же, как и мы в своих.
Наши предпочтения касательно книг, музыки, искусства и эстетики лежат в основе того, кем мы являемся. «Вкусы могут открыть нам дверь в жизнь людей, – говорит Сэм Гослинг, психолог из Техасского университета в Остине и автор книги «Ищейка: Что твои вещи говорят о тебе». – Вкусы многое рассказывают о том, что кто-то ценит и в чем нуждается для того, чтобы наполнить свою жизнь смыслом».
Мы воспринимаем книги, фильмы, музыку и изобразительное искусство преимущественно для удовлетворения внутренних эмоциональных потребностей, которые являются для нашей личности первостепенными. Но в отношении искусства мы совершаем выбор, основываясь также на жажде создать свою личность – сформулировать историю нашей жизни.
Таким же образом мы ищем эти истории в других. Мы также интуитивно чувствуем, что можем оценивать других исходя из их вкусов. К сожалению, такие суждения часто являются ошибочными – в значительной степени потому, что мы не на то обращаем внимание. Есть смысл изучить то, каким образом определять настоящие подсказки.
Содержание
- Искатели впечатлений
- Искатели острых ощущений
- Самолечение
- Искусство в виде обстановки
- Гена, ответственного за джаз, не существует
- Вкус — это социальный акт
- Расшифровка кода предпочтений
Искатели впечатлений
Даже в детстве жажда Джона Дарниэля в отношении исследования музыки была неутолимой. Он часами просиживал в гараже, копаясь в джазовых пластинках, учась играть песни на своей гитаре. Подобно многим, кто в юном возрасте находится в поисках широкого спектра творчества, на протяжении всей своей взрослой жизни Дарниэль продолжал оставаться открытым с точки зрения искусства.
Сегодня, будучи вокалистом в инди-рок-группе The Mountain Goats, он все еще в поисках новой музыки, часто слушает по пять-шесть жанров в день. «Музыка, которая меня привлекает менее всего, это та, которую я способен создавать сам, – говорит Дарниэль. – Я хочу восторгаться».
Дарниэль весьма открытый, что характерно для творческих, любознательных и одаренных воображением людей. Такие люди склонны быть искателями впечатлений: постоянно слушают новую музыку, рыщут в поисках сокровищ среди обзоров фильмов и посещают художественные музеи. Их любопытство побуждает их исследовать мир в поисках новизны.
Гослинг обнаружил, что жилые помещения чрезвычайно открытых людей вмещают больше книг, компакт- и DVD-дисков; при этом их коллекции более эклектичны, чем у их менее открытых сверстников. Им нравится открывать новый художественный материал и влиять на вкусы других.
«Люди, считающиеся чрезвычайно открытыми, склонны быть более неугомонными в своих вкусах, – утверждает Джейсон Рентфроу, психолог из Кембриджского университета. – По мере взросления, они будут выделять больше времени и денег, пытаясь оставаться настолько ненасытными, насколько могут».
Согласно соцопросу 90 000 человек, который провел BBC, чрезвычайно открытые люди также чаще становятся художниками сами. «Открытость взаимосвязана с большим разнообразием вкусов, – объясняет Стивен Доллингер, психолог из Университета Южного Иллинойса. – Эти люди более интеллигентны и обладают лучшим пониманием того, чем отличается великое и интересное искусство».
Тем временем менее открытые люди могут застрять на вкусах своей юности, просматривая ностальгические фильмы на канале Nick at Night и слушая классический рок.
Искатели острых ощущений
Сара Анджелмар выросла в Фонтенбело, скучном парижском пригороде, где французские короли имели обыкновение проводить лето. Как экстравертная, чрезвычайно общительная девушка в имеющем историческое значение, но скучном городе, она проводила свои ночи, мечтая поехать в Америку и фантастически прославится в качестве поп-звезды.
Своим образцом для подражания она выбрала Мадонну, записывая все ее песни, а также напевая и танцуя в самодельных постановках ее клипов. «Мадонна выражала страсть и эмоциональные переживания в жизни молодой женщины», – вспоминает Анджелмар.
Сегодня, будучи в Нью-Йорке топ-менеджером в индустрии моды, Анджелмар до сих пор ищет чувственное удовольствие в искусстве, которое она воспринимает. «Мои любимые книги, искусство, музыка и все такое всегда были весьма красочными, красивыми и чувственными», – примечает она.
Ищущий острых ощущений стиль Анджелмар воплощает в себе фирменные черты экстравертов – живых, активных, общительных людей, жаждущих чувственного волнения в искусстве, которое они ищут. Не обязательно быть искателем острых ощущений, чтобы быть экстравертом, но это помогает.
«Без интенсивной стимуляции у них отсутствует энтузиазм, – объясняет Гослинг. – Им по нраву яркие огни, шум и гам, а также им нравится рисковать и искать острые ощущения».
Страсть экстравертов к чувственному опыту, согласно исследованию Университета Лериды в Испании, влечет их к приключенческим фильмам и видеоклипам, но также наводит на них скуку в случае с телевикторинами и новостями.
В сравнении с большинством они меньше смотрят телевизор, отдавая предпочтение спонтанности и эмоциональности индивидуальных социальных контактов, но их потребность в постоянной стимуляции на уровне чувств и интеллекта означает, что они склонны оставлять телевизор включенным, будучи увлеченными другими занятиями, такими как чтение, прием пищи или даже обнимашки.
Искателей острых ощущений также особенно тянет к порнофильмам и фильмам ужасов. В одном исследовании объекты исследования просматривали 20-минутный фрагмент «Пятницы 13-го». Люди, ищущие острых ощущений, не просто больше наслаждались фильмом; у них фактически было более значительное слюноотделение, что свидетельствует о более высоком уровне концентрации внимания и когнитивной обработке информации.
Экстравертов также тянет к искусству, обладающему «чувственными составляющими»: дикими красками, энергичными действиями, а также на тему секса или насилия, скажем, картины, изображающие войну, кастрацию или экстаз. Таким образом, экстравертов может притягивать агрессивная льющаяся техника Джексона Поллака или же хаос и страдания, изображенные на «Гернике» Пикассо.
«У большинства людей существуют предубеждения в отношении того, что знакомо: они отдают предпочтение приятному, реалистическому искусству вместо абстрактного или сюрреалистического, – объясняет Дженнингс Брайант, психолог из Университета Индианы, – Но тяготение искателей острых ощущений к новизне, а также к эмоционально вызывающим и даже к неприятным темам делает их более готовыми принимать современное искусство и неприятные темы в искусстве и фотографии».
Еще одна визитная карточка экстраверсии – необходимость устанавливать связь с другими, что приводит экстравертов на рок-концерты, в ночные клубы и кинотеатры – обстановкам, которые как существенно располагают к общению, так и весьма вдохновляют. Вот почему экстраверты также особенно наслаждаются музыкой с вокальным исполнением. «Их притягивает человеческий голос, – объясняет Гослинг. – Они желают установить связь».
В то же время, интроверты – те сдержанные, вдумчивые, полагающиеся на свои силы субъекты, которые получают свою энергию, проводя время наедине – склонны применять созерцательный, критический подход к искусству и музыке. Согласно исследованиям покойного Сирила Берта, психолога Университетского колледжа Лондона, для них форма важнее эмоциональных проявлений.
Тогда как экстраверты наслаждаются искусством, которое основывается на чувственности, интроверты предпочитают более медитативную музыку с тщательно отлаженными, симметричными компонентами, такими как математические симметрии фуг Баха или техническая сложность Дебюсси или Шопена. А когда дело доходит до фильма, то интроверты являются балбесами в отношении развития персонажа – вспомните «Таксиста», «Гарольда и Мод» и «Трудности перевода».
Самолечение
Родители Джейсона Озика развелись, когда ему было 5 и он был беспокойным, капризным ребенком. Когда его отец забирал его на совместные выходные, то именно Озик выбирал музыку, которую они слушали в машине, включая таких исполнителей, как Portishead и Эллиотт Смит. «Он всегда обвинял меня в том, что я выбирал “музыку под настроение”», – вспоминает он.
Когда он слушает те песни сейчас, он говорит, что заряжается первичными эмоциями, воображая, что он сам поет их на сцене. «Я до сих пор слушаю много музыки, которая связана с эмоциями, – говорит он. – Я слушаю музыканта и отождествляю себя с тем, каково ему».
Как показывает исследование Берта, чрезвычайно невротичные люди – эмоционально менее стабильные люди, которые являются беспокойными, ранимыми и легко расстраиваются – склонны быть творческими с художественной точки зрения и тяготеют к эмоционально хаотичному искусству, включая фильмы, песни и литературу, которые часто рассматриваются как романтические.
Они украшают свою жилплощадь вдохновляющими постерами, содержащими такие послания, как «Отношение – это мелочь, имеющая большое значение», или «Пока вы не расправите ваши крылья, вы никогда не узнаете, как далеко вы сможете полететь». Эти самовнушения помогают невротичным людям справляться со своей склонностью волноваться и приунывать, объясняет Гослинг: «Плакаты – это визуальный способ самолечения».
Аналогичным образом невротики используют искусство для того, чтобы приводить в порядок свое настроение. Когда они чувствуют себя грустными, они могут быть склонными погрязнуть в своих страданиях, выбирая меланхолическую музыку, фильмы или книги. Или же они могут выбрать жизнеутверждающее искусство, чтобы поднять свое настроение. «Невротики чаще сосредотачиваются на содержимом, чем на форме», – объясняет Эдриан Фернхэм, психолог из Университетского колледжа Лондона.
Невротические люди могут зацикливаться на чем-то. Есть причина полагать, что потребление искусства является высокоэффективной стратегией для управления внутренними состояниями. Как сказал Вуди Аллен: «Я не могу слушать Вагнера в таком количестве. У меня возникает желание завоевать Польшу».
Согласно исследованию, в котором у лондонских офисных работников измеряли уровень гормона стресса – кортизола – рассматривание предметов искусства на протяжении 40 минут снижает стресс так же эффективно, как и 5 часов релаксации после работы. А исследование людей в 30 странах показало, что самый популярный метод снятия стресса – это прослушивание музыки, которое идет в рейтинге сразу после просмотра телевизора и принятия ванны (секс идет на шестнадцатом месте, а консультация у психолога – на последнем).
Чрезвычайные невротичные люди используют искусство также для того, чтобы подкрепить свои чувства тоски, ярости и отчуждения. Невротики, к примеру, более склонны получать удовольствие от рэпа и хэви-метала. «Слушая агрессивные стили музыки… можно ощутить катарсис, – объясняет Рентфроу. – Это позволяет им понять, что существуют и другие, кто чувствует себя подобным образом, и что это нормально быть в ярости».
На другом конце спектра устойчивости находятся неконфликтные, беззаботные оптимисты, предпочитающие классическое искусство, такое как архитектура барокко. Они откликаются на искусство, которое акцентирует внимание на форме, нежели на чувствах, а также являются эмоционально стабильными и, как следствие, ценят единство и формалистические детали.
«Я склонен паниковать и я легко теряю хладнокровие, – заявляет писатель и философ Ален Де Боттон. – Меня привлекает монастырская атмосфера и минимализм. Легко представить, что кто-то, кто является моей противоположностью, пленяется вычурной детализацией».
Искусство в виде обстановки
Хилари Неги была в семье старшим ребенком, окончила престижную Военно-морскую академию США и перешла к карьере влиятельного исполнительного директора по маркетингу в Нью-Йорке. Дома она является целеустремленной в той же мере: усердно работает, чтобы убедиться, что все элементы её декора согласуются между собой.
«Я постоянно думаю о том, как я могу подобрать сочетания в одной из наших спален, – говорит она. – Я рассматриваю бесчисленные варианты того, что было бы лучше».
Она стремится к изобразительному искусству, которое реалистично изображает то, от чего она получает удовольствие в реальной жизни, например, пляжи и пальмы. Для нее назначение искусства – это украшать её жизненное пространство и чтобы все выглядело «приятно с эстетической точки зрения».
Но она не выискивает, не изучает и не занимается искусством. «Это звучит печально, но прямо сейчас я ничем не увлечена, – признается она. «Я естественным образом наблюдаю за реакцией других, поскольку я в поисках своего мнения».
Неги безусловно подходит под описание чрезвычайно исполнительного человека, наслаждающегося порядком и правилами. Такие люди не наслаждаются искусством ради эмоционального настроя или интеллектуального взаимодействия.
Вместо этого они рассматривают искусство как внешний продукт, полезный для улучшения эстетики их жизненного пространства или для установления связи с людьми, которые действительно им заинтересованы. «Те, кто высоко ценит исполнительность, могут воспринимать искусство как внешний элемент в своей жизни, а не как внутренний, который следует исследовать», – объясняет Доллингер.
Аккуратисты склонны предпочитать традиционное искусство современным картинам и прочему абстрактному искусству, а также часто подходят к музыке на эстетической дистанции – с холодной, логической точки зрения. Они склонны сосредотачиваться на техническом мастерстве художника или на рыночной стоимости работы, а не на своих собственных эмоциональных реакциях.
«Исполнительные люди в в некоторой мере противоположны по характеру творческим, обладающим интуицией людям с богатым воображением и поэтому могут воспринимать искусство более рационально», – объясняет Фернхэм.
Гена, ответственного за джаз, не существует
Один из самых удивительных выводов в области исследования вкусов – это то, что у предпочтений касательно исполнителей имеется существенный генетический компонент. К примеру, исследование 3 000 близнецов обнаружило, что тот факт, любим мы джаз или нет – это отчасти наследственное. Генетика также может влиять и на другие предпочтения в искусстве.
Это вовсе не значит, что существуют гены, отвечающие за симпатию к джазовой музыке, как существуют гены, отвечающие за цвет глаз или за серповидноклеточную анемию. Но вот что можно унаследовать, так это особенности личности и характеристики интеллекта, влияющие на получение удовольствия от определенных форм искусства.
Само собой разумеется, что эти различия в характере пристрастий наследуемые, учитывая то, что личность сама отчасти генетически определена. Различия между кем-то, кто любит фильмы о пытках, такие как «Пила», и кем-то, кто любит стихи Пабло Неруды, можно свести к различию во врожденной химии мозга. Первое может быть вызвано поисками острых ощущений; последнее может допускать более интровертивный ум, наслаждающийся абстрактными размышлениями.
Познавательные способности – еще один фактор, влияющий на предпочтения – также отчасти наследственны. Мы наследуем такие качества, как способность фокусировать внимание, память, скорость и сила ассоциативного мышления. Такие навыки могут помочь человеку понять – и, как следствие, оценить – сложный и спонтанный характер джаза, вольного стиха, импровизационной комедии и прочих форм искусства, требующих гибкости мышления.
Интеллект может выполнять еще одну функцию. Сатоси Канадзава, эволюционный психолог из Лондонской школы экономики, предполагает, что умные люди могут быть более склонными обзаводится эволюционно новыми предпочтениями, то есть быть предрасположенными к тому, что 10 000 лет назад не существовало, как, например, инструментальная музыка.
И все же интеллект может не иметь никакого значения при восприятии эволюционно знакомых стилей, таких как вокальная музыка. Помимо этого, Канадзава предполагает, что менее умные люди могут в меньшей степени осознавать то, что люди по телевизору и в кино ненастоящие. Поскольку для них наблюдение за реалистичными изображениями людей может казаться почти что пребыванием с людьми, то они с большей долей вероятности будут наслаждаться такими формами искусства и проводить время, воспринимая их.
Вкус – это социальный акт
В настоящее время Джованни Эскалера – композитор и гитарист в электророк группе Sweet Electra. Подрастая в Гвадалахаре, Мексика, он, по его словам, был «упитанным, странным подростком». Когда ему было 13 лет, он подверг себя изменениям, превратив себя в кого-то, кого заметили бы другие.
Он начал щеголять накрашенными черными глазами и поддельным пирсингом в ушах – фирменными знаками групп, которые он любил – и штудировал популярнейший панк, новую волну и электронную музыку в местном магазине грампластинок.
«Матери моих друзей спрашивали меня: “Зачем ты носишь серьги? Это же для девочек!”» – вспоминает он. Но Эскалера хотел продемонстрировать свою преданность эстетике, с которой он себя идентифицировал.
Возвещая о своей привязанности к иностранным группам, чей новый звук взывал к нему, он надеялся выразить свою непредвзятую индивидуальность, используя черту, которой он гордился, и утрировал ее для того, чтобы она была заметна другим. Он направлял своих друзей к новой музыке, иначе они бы не знали о становлении его понимания того, как быть крутым и на шаг впереди.
Для создания личности Эскалера отчасти использовал свои способности в поиске вкуса. Это глубочайший уровень формирования предпочтений – использование нашего творческого выбора при изложении истории нашей жизни для нас самих и для других.
Идентичность включает не только те черты, которые нас характеризуют, но также истории о том, как мы стали такими, и как мы подаем себя другим, объясняет Дэн Макадамс, психолог из Северо-западного университета. Предпочтения являются одной из основных составляющих этих личных историй. «Вкусы возникают в рассказах людей как способ оповестить о том, кем они являются», – говорит Макадамс.
Предпочтения предоставляют объективную, общую точку отсчета. Выражение художественного вкуса позволяет нам сигнализировать об образующих компонентах нашей личности, и такие сигналы помогают нам управлять чужими впечатлениями от нас.
Когда вы встречаете незнакомца, вы мало знаете о её личности, но если вы оба сходитесь на том, что определенная песня печальна, а затем она говорит вам, что любит её, то вы о ней что-то узнали. «Люди в значительной степени сходятся во мнении относительно эмоциональных качеств объектов предпочтения», – объясняет Рентфроу.
Расшифровка кода предпочтений
Если наши вкусовые предпочтения отражают нашу личность, то значит ли это, что мы можем безошибочно судить о других, исходя из их вкусов? Мы все формируем впечатление, основанное на художественном вкусе людей, и уверены, что можем судить об их личности, основываясь на том, что они любят. Но декодирование людей, основанное на предпочтениях – это не точная наука.
Типы личности не взаимоисключающи: большинство из нас – это сложные комбинации множества характеристик. К примеру, у искателя впечатлений, не обладающего предрассудками, также может быть экстравертивная потребность искать острые ощущения.
Ни одна их характерных особенностей не определяет наши вкусы в полном объеме: различным образом совпадающие индивидуальные черты оказывают воздействие так же, как и когнитивные способности, такие как владение языком и общий интеллект. В сочетании с опытом и внешними факторами результатом становится бесконечное разнообразие предпочтений, которое мы наблюдаем.
Гослинг объясняет, что мы судим о вкусах других, основываясь на стереотипах; мы предполагаем, например, что фанаты мейнстримных поп-исполнителей нетворческие и обычные, или же что поклонники энергичной вокальной музыки компанейские и общительные.
Некоторые стереотипы верны. Когда Гослинг попросил своих студентов составить список из 10-ти их самых любимых песен, то другие студенты были в состоянии с впечатляющей точностью сопоставить эти списки со студентами.
Поклонники рока и правда менее дружелюбны, консервативны и религиозны, а также более артистичны и тревожны, чем поклонники религиозной музыки. Мы допускаем, что поклонники классической музыки дружелюбны, исполнительны и эмоционально стабильны, и по большей части мы правы.
Гослинг убедился, что люди, оценивающие других, исходя из профилей на Facebook – которые обычно содержат перечень любимых книг, музыки и фильмов – способны точно предугадать открытость и экстравертность, но не эмоциональную стабильность.
И наши стереотипы касательно фанатов хэви-метала, электронной музыки, поп-музыки, рэпа и соула значительно менее точные, возможно, по той причине, что некорректные расовые предположения затуманивают нашу оценку.
Еще одна причина, по которой наши суждения заходят в тупик, заключается в том, что мы сосредотачиваемся на ложных сигналах. Например, мы ошибочно предполагаем, что люди с чрезвычайно задекорированными и загроможденными комнатами более экстравертны.
Мы также предполагаем, что такие люди более открыты, хотя на самом деле нам следовало бы поискать разнообразие книг и музыки, разыскать книги по искусству и поэзии, а также предметы искусства. Мы предполагаем, что комнаты со спертым воздухом принадлежат эмоционально нестабильным людям, хотя на самом деле нам следовало бы изучить вдохновляющие постеры.
В итоге, вероятно, нам следовало бы рассматривать различия в наших вкусах и вкусах других людей не как основания для разногласий, а как потенциальные возможности для межличностного откровения. Возможно, римляне были правы, когда провозгласили: «De gustibus non est disputandum». Не может быть споров относительно вкусов.
Источник: Psychologytoday