Почему некоторые избитые женщины остаются с мужьями
Карлин Флора написала в своем предшествующем посте о загадке домашнего насилия. Принимая во внимание грандиозные издержки в плане здоровья и соматических заболеваний из-за насилия в браке, вопрос о том, почему многие избитые женщины остаются со своими жестокими мужьями или парнями, приводит в замешательство.
Тогда как большинство женщин, подвергнувшихся насилию, в конце концов покидают своих обидчиков, существенный процент меньшинства (оценки варьируются от четверти до трети) пребывает в своих отношениях, где применяется насилие. С точки зрения эволюционной психологии вопрос приводит в недоумение вдвойне, потому что он делает упор на важность жизни, выживания и личного благополучия. Почему так много пострадавших от побоев женщин остаются в своих взаимоотношениях, где подвергаются насилию?
Что усугубляет тайну, так это то, что большинство женщин сами озадачены своим выбором. Под давлением, правда, многие, отвечая, произносят: «Потому что я люблю его»; эмоциональная привязанность к обидчику – одна из важнейших причин, из-за которых избитые женщины решают остаться. С точки зрения эволюционной психологии любовь и прочие эмоции – это непосредственные механизмы, заставляющие живых существ участвовать в поведении, которое в контексте условий жизни предков увеличило бы их инклюзивную пригодность.
Тот факт, что сами женщины озадачены собственным выбором, если они следуют своим эмоциям и остаются со своими жестокими партнерами, наводит на мысль о вероятном срабатывании эволюционной логики, к которой у женщин нет полноценного сознательного доступа. Но какие вероятные репродуктивные преимущества может иметь пребывание с жестокими партнерами, если таких женщин нередко тяжело травмируют, а иногда убивают?
Согласно докинзианскому (или, точнее говоря, гамильтонианскому) взгляду на жизнь, основанному на теории эгоистичного гена, существует кое-что более важное, чем жизнь сама по себе, и это – репродуктивный успех. Жизнь важна и выживание существенно только из-за того, что вы не можете заниматься сексом, если вы мертвы. Жизнь – это всего-навсего средство для самовоспроизведения.
Живые существа (люди, к примеру) – всего лишь транспорт для своих генов, и это гены находятся за рулем, а не живые существа. Стало быть, если пребывание с жестоким партнером приносит пользу генам жертв, тогда как самих жертв оно подвергает колоссальным расходам – это подчеркнуло бы силу взгляда на жизнь, основанного на теории эгоистичного гена.
Как в Соединенных Штатах, так и в Соединенном Королевстве, одно из вероятных преимуществ заключается в том, что у женщин, состоящих в браке с жестокими партнерами, больше сыновей. В британской выборке у женщин, состоящих в браке с мужьями, применяющими насилие, в отличии от тех, кто в таком браке не состоит, сыновей в среднем на одну одиннадцатую больше (0,7912 против 0,7007). Разница возрастает до одной восьмой сына (0,1324) при множественном регрессионном анализе, который включает в себя требуемый статистический контроль в случае возможных искажений.
Так или иначе, у женщин, подвергшихся насилию, дочерей не больше, чем у женщин, не подвергшихся насилию(0,6787 против 0,6836). А склонность к насилию, которая в значительной степени является функцией фонового уровня тестостерона у мужчин, в значительной степени наследуется. Иначе говоря, жестокие отцы обычно производят на свет жестоких сыновей.
Жестокие мужчины, как правило, не добиваются успеха в таких цивилизованных постиндустриальных обществах, как наше; они, как правило, представлены в тюрьмах в чрезмерно большом количестве. Правда, наш мозг об этом не знает.
Человеческий мозг, включая все его развитые психологические механизмы, предназначен и адаптирован к условиям жизни наших предков. В среде обитания наших предков негуманные мужчины, вероятно, весьма преуспевали в своем внутриполовом соревновании за статус и, следовательно, в возможностях спариваться.
Самый успешный отец в истории, Мулай Исмаил Кровожадный, у которого было как минимум 1042 ребенка (впрочем,скорее, около 1400) за время его жизни, также было известен тем, что своими собственными руками убил 30 000 человек. До самого недавнего времени в течение всей человеческой истории эволюции агрессивные, жестокие и безжалостные мужчины часто ставали лучшими воинами и политическими лидерами.
У видов, которым присущи значительные родительские инвестиции со стороны самцов (у людей, к примеру), мужские особи с более высоким рангом в иерархии в среднем становятся лучшими отцами в силу своей более существенной способности защищать и инвестировать в свое потомство, чем мужчины с более низким рангом.
По этой причине, дети тех мужчин, у которых ранг в иерархии выше, более обеспечены, чем дети тех мужчин, у которых ранг в иерархии ниже. Более того, если у избитой женщины уже есть дети с мужчиной, применяющим насилие, она может быть не в состоянии найти лучшего альтернативного партнера и отца для своих детей, потому что отчимы наверняка олицетворяют собой наибольшую физическую угрозу для детей. Младенцы и дети, не проживающие с двумя биологическими родителями, сталкиваются с возможностью получить травму или быть убитым в семье, которая в 40-100 раз выше, по сравнению с теми, кто проживает с обоими биологическими родителями.
Так что, насколько ужасной может быть для физического благополучия матери жизнь с мужчиной, применяющим насилие, альтернатива (уход от него и жизнь с другим мужчиной, не являющимися генетическим отцом её детей) может быть даже хуже для физического и репродуктивного благополучия её детей (и, следовательно, для её генов).
Вот почему не совсем безосновательно предполагать, что женщины могли быть отобраны с целью выносить от своих партнеров некий уровень насилия, не являющийся смертельным, чтобы одновременно защитить своих детей и создать конкурирующих в рамках их пола (хотя и бьющих жену) сыновей.
Я категорически не предполагаю, что женщины больше предпочитают спариваться с жестокими агрессорами, чем с благодушными, добрыми и находчивыми миллионерами. Если имеется выбор, любая здравомыслящая женщина предпочла бы последнего, чем первого.
И все-таки, процесс спаривания далек от случайного или произвольного; ни у одной женщины (и ни у одного мужчины) нет на выбор целого ряда потенциальных партнеров. В силу весьма социально структурированного и ограниченного характера знакомства людей, порождающего ассортативное (неслучайное) спаривание, выбор, с которым, как ни печально, сталкиваются некоторые женщины, часто стоит между безработными, необразованными, несообразительными, немотивированными, алкозависимыми мужчинами, которые применяют насилие и безработными, необразованными, несообразительными, немотивированными, алкозависимыми мужчинами, насилие не применяющими.
Мое предположение всего лишь таково, что при определенных обстоятельствах женщины могли быть отобраны таким образом, чтобы предпочитать первых, а не последних. Некоторые (современные) неудачники могут быть лучше прочих, особенно в контексте среды обитания предков. Существуют даже некоторые свидетельства естественных экспериментов из четырех американских городов, касающиеся того, что работающие мужчины чаще избивают своих жен, чем безработные мужчины.
Различие в среднем числе сыновей у жен, подвергавшихся и не подвергавшихся жестокому обращению (примерно от одной одиннадцатой до одной восьмой части сына), следует признать, весьма мала. Между тем, модели эволюционной биологии показывают, что в репродуктивном успехе достаточно преимущества даже в 1% для того, чтобы особенность распространилась среди населения за относительно короткий промежуток времени.
Так, даже маленький выигрыш в виде частички сына, несущего гены жестокости отца и, таким образом, превосходя своих соперников мужского пола в условиях внутриполовой конкуренции за статус и партнерш, может быть достаточным для того, чтобы ради эволюционного процесса женщины оставались со своими жестокими мужьями.
Склонность женщин, подвергающихся насилию, иметь больше сыновей, чем имеют прочие женщины, может теоретически объяснить явление, которое в противном случае вызывает недоумение: почему некоторые подвергающиеся насилию женщины остаются в своих негуманных отношениях.
Такое объяснение, если оно хотя бы отчасти верно, подчеркивает силу эволюционной психологии, а также её взгляд на жизнь, основанный на теории эгоистичного гена. Иногда живые существа жертвуют своим благополучием и жизнью с целью увеличить свой репродуктивный успех.
Является ли эволюционная психология «непроверяемой» и «нефальсифицируемой»
В предыдущем посте я освещаю вопрос о том, почему так много женщин, подвергшихся насилию, остается в своих негуманных отношениях. (Ответ: для того, чтобы они могли производить жестоких сыновей с помощью мужей, применяющих насилие, и которые вырастут для того, чтобы убить многих мужчин). Вполне независимо от вопроса о том, почему избитые женщины остаются, существует иной вопрос, заключающийся в том, почему некоторые мужчины избивают в первую очередь своих жен и девушек.
Критики эволюционной психологии часто утверждают, что версии эволюционной психологии «непроверяемы» и «нефальсифицируемы». В качестве лишь одного из прекрасных примеров выдающейся проверяемости и фальсифицируемости версий, предложенных эволюционной психологией, вот две конкурирующие интерпретации домашнего насилия, сформулированные двумя деканами Современной эволюционной психологии.
Когда в начале 1980-х годов Мартин Дейли и покойная Марго Уилсон впервые начали изучать рукоприкладство в семье и уксорицид (убийство своей жены), у них были конкурирующие версии. Дейли предположил, что насилие в семье и уксорицид обусловлены тем, что муж не ценил свою жену в достаточной мере и, как результат, плохо с ней обращался.
Поскольку фертильность и репродуктивная ценность жены с возрастом снижаются, Дейли определил, что для более старых, менее ценных жен риск применения насилия и убийства в браке выше, чем в случае более молодых, более ценных жен.
Уилсон же выдвинула гипотезу, что домашнее насилие и уксорицид – это плохо поддающийся адаптации побочный результат склонности и стремления мужа охранять свою жену с целью быть уверенным, что у нее не было сексуального контакта с другими мужчинами. Ввиду того, что мужчины должны быть более мотивированы охранять жен помоложе и поценнее, Уилсон определила, что для молодых жен риск применения насилия и убийства выше, чем у жен в возрасте.
Обе версии используют безупречную логику эволюционной психологии и берут начало из известных первопричин, но быть истинными одновременно оба утверждения не могли. Поэтому Дейли и Уилсон принялись за работу, как великие ученые, которыми они и были, и собрали информацию о домашнем насилии и уксорициде в Канаде и Соединенных Штатах.
А две свои конкурирующие гипотезы они заложили в эмпирический тест. Их данные указали, что жены помоложе подвергались гораздо большему риску домашнего насилия и убийства, чем жены в возрасте. В конце концов, утверждение Уилсон оказалось верным, а Дейли – ошибочным. Так являются ли эволюционные психологические объяснения непроверяемыми и нефальсифицируемыми?
Проницательные читатели сейчас могут думать: «Но молодые женщины, как правило, выходят замуж за молодых мужчин. А молодые мужчины более жестокие, чем мужчины в возрасте, как вы указываете в своем обсуждении возрастной кривой преступности. Так что молодые женщины подвергаются большему риску насилия и убийства в браке не потому, что они молоды, а потому, что их мужья молоды и поэтому более жестоки».
Близко, но на приз не тянет. Тогда как отделить влияние возраста мужа и возраста жены сложно, потому что они в самом деле чрезвычайно взаимосвязаны, точный статистический анализ демонстрирует, что возраст жены почти всецело определяет вероятность стать жертвой насилия и убийства в браке.
В Канаде мужчины среднего возраста (45-54 лет), пребывающие в законном браке с женами, которые значительно моложе их (от 15 до 24 лет), более чем в шесть раз чаще убивают своих жен, чем молодые мужья (возрастом от 15 до 24 лет), женатые на женщинах такого же возраста. В гражданском браке мужья среднего возраста с женами помоложе, более чем в 45 раз чаще убивают своих жен в отличие от молодых мужей. Влияние возраста жены настолько сильно, что оно отменяет или даже обращает вспять склонность мужчины становиться менее жестоким с возрастом.
Соответственно, при том, что молодые мужчины в целом гораздо более жестоки и совершают больше убийств, чем мужчины в возрасте, молодые и пожилые мужчины убивают разных людей. Молодые мужчины убивают других мужчин (своих соперников по сексу мужского пола); мужчины в возрасте убивают своих жен. Вследствие этого процент мужчин среди жертв убийств снижается по мере увеличения возраста убийцы. У убийц возрастом 15-19 лет 86,3% жертв – мужчины; в убийствах с возрастным цензом в 65-69 лет только 51,4% из них мужчины.
Почему мужчины подвергаются кризису среднего возраста
В более раннем посте я объясняю, почему некоторые женщины (бессознательно) принимают решение оставаться в отношениях с избивающими их мужьями и парнями. Вопрос о том, почему некоторые мужчины избивают своих жен и подруг – это отдельный теоретический вопрос, на который у эволюционной психологии также есть ответ.
Как я упоминаю в предыдущем посте, с точки зрения эволюционной психологии, насилие в браке является несусветным, неадекватным и в значительной мере непреднамеренным последствием желания мужчины сохранить партнершу.
Из-за вероятности рогоноства (невольного инвестирования в чужое генетическое потомство), мужчины решительно мотивированы сохранять своих партнерш, чтобы быть уверенными, что у тех нет сексуального доступа к другим мужчинам. И они используют любые средства для достижения этой цели, включая запугивание и насилие. Иногда их адаптивная стратегия сохранения партнерш, увы, заходит слишком далеко и приводит к неадекватному исходу в виде насилия в семье и даже убийства.
Так как молодые женщины репродуктивно ценнее женщин постарше, мужчины более склонны защищать и охранять своих более молодых жен, чем своих жен постарше с тем досадным последствием, что более молодые жены подвергаются большему риску насилия в семье, чем жены постарше.
Вот почему именно возраст жены, а не мужа является показателем вероятности насилия и убийства в семье. Несмотря на то, что 50-летний мужчина, как правило, гораздо менее жесток и склонен к преступлениям, чем 25-летний мужчина, 50-летний мужчина, состоящий в браке с 25-летней женщиной, гораздо более склонен применять насилие и убить свою жену, чем 25-летний мужчина, состоящий в браке с 50-летней женщиной (хотя таких мужчин очень мало) или даже (что более обычно) 25-летний мужчина, женатый на 25-летней женщине.
Это превосходная возможность пролить свет эволюционной психологии на распространенное заблуждение, поскольку позволяет мне переключить мое внимание с такой печальной темы, как насилие в семье и применить ту же логику к гораздо более легкой теме – кризису среднего возраста.
Многие убеждены, что мужчины переживают кризис среднего возраста в середине жизни (в зрелом возрасте). Близко, но промах. Многие мужчины зрелого возраста переживают кризис среднего возраста, но это не потому, что они находятся в зрелом возрасте, а потому, что таковыми являются их жены. Так же, как именно возраст жены, а не мужа, обуславливает риск насилия в семье и убийства, именно возраст жены, а не мужа, служит причиной системы поведения, широко известной как «кризис среднего возраста».
С точки зрения эволюционной психологии кризис среднего возраста у мужчины вызывается грядущей менопаузой его жены и концом её репродуктивной карьеры, отсюда и его возобновленная потребность привлекать более молодых половозрелых женщин.
Соответственно, 50-летний мужчина, женатый на 25-летней женщине, не будет переживать кризис среднего возраста (он был бы слишком занят убийством своей жены), тогда как 25-летний мужчина женатый на 50-летней женщине (хотя, опять-таки, подобных пар очень мало), как и более привычный 50-летний мужчина, женатый на 50-летней женщине, его будет переживать. Дело не в его зрелом возрасте, а в её.
Поэтому, когда он покупает блестящий красный спортивный автомобиль, он на самом деле не пытается вернуть свою молодость. Для мужчин, обычно, очень мало хорошего в том, чтобы быть молодым, для того, чтобы они желали снова пережить свою молодость. Весьма немногие 50-летние мужчины хотели бы возвратиться к своей жизни в свои 25. Вместо этого он попытается привлечь молодых женщин, чтобы заменить свою жену, находящуюся в состоянии менопаузы, разводя треп о своих понтах и деньгах.